Сверху на мне моя родная летняя накидка, но вместе, как и два года назад, мой наряд напоминает англичанку, вставшую среди ночи, чтобы узнать "что там за шум в коридоре?" - далее выходят дамы в ночнушках до пят, придерживаю шаль на груди, перекинув косу на плечо и тревожно осведомляются: - Вы тоже слышали шум? Что это могло быть?.. Ах, лорда Джарвиса убили в собственной постели!..
Всю неделю я старалась и вела себя хорошо, голос повышала только на бабушку (и за дело); сегодня радостно наполнила пластиковые бутылки, приспособленные в качестве кормушек, близ детского сада, пшеном. И воробьи кинулись купаться в соломоновой роскоши, которую я килограммами рассыпала вокруг, а потом в переулок завернул джип и... распугал всех гостей на этой утреннике. И вообще... я свершила много подвигов повседневности, но главный будет завтра, ибо чувствую я себя отнюдь не прекрасно, но роль моя хороша уже тем, что в ней нет слов, а только полёты, раздача свечей и яблок.
Интересно, сразу меня узнают - или нет? В случае со Святым Михаилом они пока (я не имею в виду Малышку Мирабель, очень шуструю сестрицу Филибера, которая знает всё про всех) упорствуют:
-Это был ты. Обувь. Я узнал обувь!
(в этом месте я, стоявшая неподалёку, сделала постное лицо, а мысленно фыркнула: - ну, да... лицо - это мелочи... вот обувь! - поэтому заблаговременно уложила в саквояж колготки, в которых буду расхаживать)