Но снег под рукой оказался,
Он падал на этом чугунном мосту
И к городу не прикасался.
Он таял, вскипая на трещинах губ,
На шее с растерзанным шарфом,
Он в горло стремился и в самую глубь -
В потемки к роялям и арфам.
Юнна Мориц
Вынырнула в очередной раз во тьму двора и увидела Деда Мороза. Он деловито закрыл машину, мигнул фарами, покопался в красном бархатном мешке, достал сотовый и поднял кудряво-сахарную голову, вычисляя окна и квартиру.
Рыжего на его подстилке засыпал рождественский, но отнюдь не тёплый снег. Он сыпал, когда я шла в магазин, сыпал, когда я шла к бабушке, сыпал, когда я шла от бабушки, преодолев всю хозяйственную рутину супов и бутылочек "джонсонс бэби", сыпал, когда я возвращалась из гипермаркета, где я была единственным покупателем на многопотоковой кассе; вот, что значит, выйти вовремя - таким образом я сегодня никого почти и не встретила (Дед Мороз не считается), а после во дворе кто-то рванул петарду, и Рыжий испуганно убежал, т.к. его ими - намеренно - не раз пугали... Через минуту на крыльце подъезда материализовалась женщина в ситцевом халатике. В руках она держала тарелку:
-Пух!.. А Пух? Ты где?
И я поняла, что этого Рыжего негодяя кормит половина двора.