Сведения о моём мичуринском прошлом канули в водоворот студенческой поликлиники на Бурлова ещё в лохматом пятом году. Отсюда
-"ваше незнание собственных прививок" - фыркнула чужеродная терапевт (моя нынче в отпуске). Можно подумать, что в семнадцать лет меня интересовали эти конвейерные приводы в кабинет... если я и проявляла слабый интерес: - Что колют?
То получала ответ: - Что надо.
В этом - вся суть русского менталитета.
В психушке я получила талончик и законопослушно встала в очередь для тех, кто проходит профосмотр. Очередь из пяти десятков человек двигалась бойко, а я вдруг обнаружила, что у меня на талончике вовсе не шестнадцатый кабинет, а шестой. Очередь дружно от меня отпрянула. Я глянула в сторону шестого кабинета, где сидела только одна маразматичная бабка, и с неохотой поплелась туда, чувствуя себя героиней романа "Отверженные".
Cпустя cорок минут (из кабинета так никто и не вышел), я поймала медсестру и показала ей талончик: - Мне точно к вам?
-Тут неверное число, - безапелляционно заявила та.
-Да ну! - воскликнула я. - Число я точно знаю - это первый вопрос, который задают психиатры.
Мы пошли в регистратуру, и медсестра спросила: - Зачем она к нам сидит?
-Так надо, - сказала регистраторша. Все же не влезут в шестнадцатый. Вот пусть она идёт к вам.
Против такой логики переть было невозможно.
Спустя полтора часа моя очередь в шестнадцатый давно прошла, а я всё ещё сидела в кабинет номер шесть с бабушкой, на фоне которой, наша даже ничего так...
Конец истории обычен - все знают, что справка о том, что ты не наркоман и не псих стоит ровно пицот рублей, и тебе все верят на слово (про наркотики), а от психиатров я ни одного вопроса за все годы работы не слышала.
Кот продолжает умирать в туалете, что затрудняет нахождение там; но хоть воду дали. Правда, теперь важно не намочить лопатку. Всюду какая-то засада.