У бабушки появился новый способ жечь. Часа в три ночи будет меня и говорит:
-Кто это там стоит?
-Где? - я пытаюсь со сна вообще что-нибудь сообразить, кроме того, что бабушка опять всё расшвыряла и пытается встать и одновременно всё с себя стянуть.
-В дверях.
-Никого тут нет. Здесь только ты и я.

Спустя какое-то время начинает махать ручками-ножками, я ней сражаюсь, а после бабушка объявляет: - Я погибну в четыре часа.
я, бесстрастно: -Чего? - дня? утра?
-Утра.
-Ну, значит, я ещё час буду с тобой сидеть.

Потом я сижу, держу её за руки, за ноги, реанимируя весь колыбельный набор (спустя пятнадцать минут, обычно, монотонное моё пение, обычно, помогает) времён Тониного детства.
-Я погибну! Погибну! - просыпается бабушка.
-Отчего погибнешь-то?
-От того, что ты мне встать не даёшь.
-Понятно.

Далее она начинает махать рукой кому-то за моей спиной.
-Это кому?
-Бывшей жене, - говорит бабушка потусторонним голосом.
-У тебя точно жены нет, - говорю. - Муж был.
-А он уже стороной прошёл - от двери к двери - за твоей спиной, - продолжает бабушка в полусне.

В этот момент, признаюсь, и мне немного не по себе - уж на что я ни чёрта, ни бога не боюсь... но тот факт, что через квартиру ходят толпы мёртвого народа, а я их не вижу - напрягает, чувствуешь себя бесчувственным бревном с низким уровнем восприятия реальности.