Пылищи, наверно, с палец.
Там тот испанец
И сборники. Кстати, помнишь, мы просыпались,
И ты мне все время пела старинный блюз?
Такой – уа-па-па… Ну да, у меня нет слуха».
Вода, если плакать лежа, щекочет ухо.
И падает вниз, о ткань ударяясь глухо.
«Давай ты перезвонишь мне, когда просплюсь».
Вера Полозкова
Благодаря бабушке, я забила на всех своих "хоббитов" - в архив не хожу, на скейте не катаюсь, а сегодня плюнула на звонарство окончательно и сказала:
- Всё, ребята. Каникулы. Осенью приду.
Нет, я не сдалась, но как-то признала, что всё лишнее: учитывая, что в днём надо будет ещё раз окучить бабушку по полной программе (в пять утра смена белья, разбор ночной машинки, вращание бабушки, полное переодевание и т.д. делает человека несколько зацикленным на доме, быте, и хочется только поливать цветулечки и печь кексики - можно смотреть кино или читать в благословенные свободные минуты), а потом, вечером, всё опять сначала "аптека, улица, фонарь".
Опять же я способна признать, что память в этом году меня крупно подводит, и пора бы признать, анна андреевна, что с прежней лёгкостью уже ничего даваться не будет (на курсах гидов я обнаружила, что больше не компьютер с роскошным съёмным диском для гигабайтов информации); и вообще - лучше мне даётся нехитрая физическая работа, и это как-то нормально (диплом у меня есть, что ещё нужно?). В институте у меня в моменты редкого "выключения" памяти начиналась паника, а теперь думаю, что всё это неизбежно и вообще - "надо освободить место! а чтобы вы, мадам, не беспокоились - вот вам таблеточки под цвет ваших голубых глазок! Волнуетесь? Не волнуйтесь! Я же не волнуюсь!" (мой любимый персонаж из "А теперь, дамы и господа...").
Впридачу я невзлюбила преподавателя (преподаватель - пятьдесят процентов интереса и успеха для меня). Как можно любить человека, который стар (морально) и зануден?.. Помимо всего прочего он похож на мою нелюбимую бывшую коллегу Лидию Петровну. Она - хороший человек, и она меня всегда жалеет (всегда так радуется, когда у меня всё плохо), но, боже, я её не любила! - теперь-то я могу в этом признаться.
-ВСЕ идут на курсы вождения, когда у них разбито сердце, - фыркаю. - Я пошла на курсы звонарей.
Хорошо, что не на курсы вождения! - т.к. страдать мне надоело - я бы просто не успела их окончить...
Быть хоть чуточку набожной мне тоже поднадоело, а ещё я там ни с кем сильно-сильно не подружилась, но подружилась в другой церкви (католики хитры! - и действуют исподволь). Правда, не с католиком (к моему вящему разочарованию, как потом оказалось).
По-поводу "Клуба любителей пирогов из картофельных очистков" - здорово, но... вторично. И я знаю, откуда "списан стиль" - Джин Уэбстер, которая писала в США и в начале века, но стиль - её, и т.к. эти книги впечатаны мне в сердце наизусть - я никогда не ошибусь. Но героиня потрясающая, чё уж (просто из Салли Макбрайд - моей ровестницы - я вырастаю в Джулиет, и это радует).
Про войну и Нормандию - потрясающе хорошо написано.
"...Она отвела меня в салон мадам Хелены, и теперь вместо длинных лохм у меня короткие кудри. Их чуточку осветлили — по словам Сьюзан и мадам Хелены, моим «прелестным каштановым локонам» недоставало золотого блеска. Ха! Меня не проведешь; это они замаскировали седые волоски (по моим подсчетам их четыре). Заодно я купила банку крема для лица, лосьон для рук с приятным запахом, новую помаду и приспособление для подкручивания ресниц — от которого глазки в кучку.
Затем Сьюзан объявила, что надо подумать о новом платье. Я ответила в том духе, что, мол, королева донашивает наряды 1939 года — и ничего, довольна, а я-то чем лучше? Сьюзан в долгу не осталась: королеве не требуется производить на людей хорошее впечатление, а мне очень даже. Я поначалу чувствовала себя предательницей страны и короны, потому что в наши дни приличные дамы не покупают новой одежды, но забыла обо всем на свете, увидев свое отражение в зеркале. Первое новое платье за четыре года — и какое! Цвета спелого персика; при движениях волнуется как море. Продавщица заверила, что в платье есть «галльский шик» и, если его купить, на меня шик тоже перейдет. Я купила. Правда, с новыми туфлями придется повременить: я истратила почти годовой запас мануфактурных карточек.
Итак, благодаря Сьюзан, прическе, крему и платью я больше не убогая чумичка тридцати двух лет. Я — живая, эффектная, сказочно откутюрная (если такого французского слова нет, его надо внести в словари) тридцатилетка.
Кстати, о новом платье и отсутствующих новых туфлях. Возмутительно, что после войны ограничения на товары строже, чем в военные годы! Понятно, что надо накормить, одеть, дать крышу над головой сотням тысяч людей по всей Европе, но, если честно, обидно, что среди них столько немцев.
У меня по-прежнему никаких идей насчет следующей книги. Я уже начинаю нервничать. У тебя есть предложения?
Сейчас я нахожусь, что называется, на Севере, поэтому вечером хочу позвонить по междугороднему телефону Софи в Шотландию. Хочешь передать что-нибудь сестре? Зятю? Племяннику?
Это самое длинное письмо в моей жизни. Воздавать сторицей не обязательно.
С любовью, Джулиет"
