Потом мы нюхали духи, а затем - пили мой гламурный смузи (все мои друзья не могут понять: отчего бы Ане не открыть морозилку - взять ягоды и лёд и не сбить в блендере эту серо-буро-малиновую гущу? - но нет... самой - неинтересно), а мама пила кофий - и делали мы это за любимой стойкой у окна, в "Карамели", которую я не люблю с той же силой, как в день её открытия, но смирилась. В конце-концов, с ней у нас уже сложилось какое-то прошлое. Этот торговый центр видел меня счастливой, несчастной, здоровой, бедной и больной. Согласитесь, это уже отношения. Это уже почти_любовь.
А сверху я видела крыши практически всех когда-либо и мало-мальски значимых для меня зданий и этого города.
И солнце ложилось ровными квардратами окон на пол, и кроме нас, в десятом часу вечера, фактически никого не было... и я хотела запечатлеть неповторимость и невозвратность момента, но удачно сели батарейки в фотоаппарте, разрядился телефон-плеер, а телефон я вовсе не брала с собой (я этом году я наконец-то достигла той степени свободы, когда телефон оставляешь дома; полис я давно не беру - неотложку можно вызвать и без паспорта - проверено неоднократно; вот кошелёк - это главное, с этим я не могу расстаться). Словом, идеальные обстоятельства. Идеальное лето, когда нет никого и ничего - ни в сердце, ни на уме: никаких друзей, никаких любовников, никаких связей, никаких работ, никаких увлечений (чтение я никогда за таковое не считала). После постижения духовных высот такой степени осталось уйти в схиму и аскезу, но... не сейчас. Может быть, позже.
Ночью у меня был долгий момент сна (бабушка не будила пять часов!), и мне приснилось, что я выпила с Джейн-Дашей на брудершафт. Какого-то гадкого и слабого морсика. Но сперва - разыграла её. Это было что-то вроде морга, где я лежала под простыней, и а мои дети заходили по-очереди, и я заговаривала с ними голосом Аделаиды (у неё прелестная картавость была); все ловились, а Джейн-Даша сказала: - Анна Андреевна, я знаю, что это вы.
Особенно умиляла разная реакция детей: кто-то приподнимал край простыни и с отвращением побыстрее накрывал мой "труп" обратно. Такой отличный тест на отношение - всё становилось ясно, как день. Кто-то искренне радовался. И я тоже радовалась, т.к. мне обычно снится только Бэтти (она снится мне уже шесть лет подряд, и я очень люблю эти сны), а тут - Джейн-Даша была похожа на себя, но в шляпе как у героини "Американской истории ужасов", а ещё она мне искренне обрадовалась.
Бабушка вчера весь день звала меня "Светой", а я читала блог "Пози гэц кози" и отскайпила до рождения дочки... Амелия родилась в октябре, и я даже простила октябрю его свинское поведение относительно меня (я бы перепрыгивала октябрь как американцы - тринадцатый этаж в небоскрёбах); если такое чудо могло родиться в октябре... так и быть - пусть и дальше пытается меня убить. Эти методичные попытки убить меня в определённые числа даже смешат на третьем десятке лет - я думаю назло ему взять и отбросить каблуки в любой другой месяц, а ещё - не от сердца, а от какого-нибудь заурядного отравления мышьяком, газом или несвежей колбасой. А может быть, октябрь меня так любит? - кто знает. Пути господни и человечьи неисповедимы, до октября далеко, а сейчас лето, лето, лето, лето, лето... и лень. И любовь, конечно же. Хотя бы к книжному, где продают кучу миленьких вещичек в виде карандашей со стразами, конфет в очаровательных баночках, ну и книжки там тоже хороши. И я люблю их так сильно, как маковые кексы с жидким шоколадом внутри - это так широко шагнула нижнеудинская кондитерская фабрика, и я даже горжусь родиной папиных предков (золото Колчака - что! а вот кексы!..).
