Спим на каменных узких кроватях, на них положены матрасы. Впрочем, постояльцев снабдили пластиковыми электрическими чайниками, плитами, кое-какой утварью: тарелки с клеймом 1932 год и одновременно пластиковые ложки и разнокалиберные вилки для устриц и рыбы...
Сейчас сижу за круглым деревянным столом, покрытым скатертью с ручной вышивкой, а потом пойду под свой светильник над каменной койкой. В изголовье - каменная полка с доской, где я держу украшения, резинки для волос, блокнот, купленные открытки, марки, баночки с минойскими пчелами и стеклянные булылочки оливкового масла.
Напротив отеля море, море и ферма, куда утром пригоняют кричащего ослика, чтобы ходил по кругу, вращал каменные жернова и давил масло на продажу.
В центре города озеро, где любили плескаться Артемида с Афиной, а в двадцатом веке озеро соединили с морем... Не очень понимаю, зачем. Еще немцы, отступая, говорят, утопили там бронетехнику.
В гостинице живет русскоговорящая продавщица из соседнего сельпо, — как я называю деревенские магазины, где солнцезащитный крем, надувные круги, открытки, хозтовары, продукты, и т.д., и, как потом выяснилось, русский ей точно не родной. Впрочем, в критских деревнях и городах трудно найти магазин или улицу, где не держали бы русскоязычную женщину.На борту Эгейских авиалиний также должна присутствовать русскоговорящая стюардесса с чуточку странной речью. И это мило.