Каникулы летят как три стрелы (бьянко! россо! аргенто!), пущенные под видом скоростных поездов по холмам Италии. Вчера принимала у себя Оксану, которая моя коллега; затем, кажется, ходила по делам... вечером с Настичкой сбегали в театр на "Женитьбу". Когда я написала, что Чирва выпрыгнул в окно от Дружининой - мои друзья, которые не театралы, конечно, ничего не поняли... но, короче, конец был предсказуем, а ещё мне мешало знание текстов Гоголя... наша учительница терпеть не могла Николая Васильевича, но почему-то именно с нами его для себя открыла и... понеслось. Читали ВСЁ. Вслух. На уроке. Ставили сценки... поэтому я сильно предугадывала реплики и не могла хохотать с залом, а только хмыкала в своей ложе сбоку. Все знают, что, обычно, я хохочу оглушительно и... не всегда в тему. Хорошо, кстати, что не смеялась в одиночестве - это моя отличительная черта юности, от которой удаётся потихоньку избавляться.

Друзья часто спрашивают - почему я так рьяно хожу в театр? Ради Настички?
-И это тоже, - отвечаю. - Но больше всего за милым прошлым - там есть два зеркала... разбитых и заклеенных скотчем. Там есть пуфики с лоснящимся и скользким шёлком. Там есть потёртый бархатный бортик, чтобы класть подбородок. Скрипучие планочки паркета. И бра. И хрустали. И золото на голубом. Ошеломительный запах кофе... ни в одном аэропорту мира так уже не пахнет - слишком много водянистого там готовят. А тут - такой крепкий, что мёртвого подымет. И подсохшие пирожные второй свежести в нежно-розовом буфете. Круглые окошки. Лабиринт коридоров, лестниц и низеньких дверей, где мне надо чуть нагибать голову. И бегать с Настей в антракте по всем этажам...

Завтра бурный день - оба садика, Маргарет... да, я потихоньку веду уроки, неприлично много сплю, рисую, что-то вяло и поверхностно читаю... а ещё готовлюсь к новому аттракциону века - повезу своих бывших детей на экскурсию по храмам. Узнаю всякие глупости из серии "кошка - единственное животное, которому разрешается беспрепятственно входить в мечеть".
-Я пойду разведаю в мечеть насчёт имама, которого никогда нет на месте, когда экскурсия, но вдруг, а ты пойдёшь к раввину.
-Почему я пойду в синагогу? - возмутилась Марина Ивановна.
-Потому что, - я прикусила язык, т.к. отнюдь не у меня внешность Майи Плисецкой, но потом сказала - потому что ты живёшь ближе к концу Саломатовской улице. А я живу на том конец этой же улицы, но с мечетью. Кроме того, если папа Розы и Аарона увидит меня ещё и на другом конце улицы, то его инфаркт хватит. Он меня иногда встречает в детском саду, откуда я иду в школу, неодобрительно качает головой и говорит: - "За одного заработала, за второго сейчас пойдёт...".
В этом месте я вспыхиваю щеками и очень хочу сказать, что за 12-14 ребятишек я зарабатываю триста рублей в час, итого - 1200 рублей в месяц, если были все уроки. Но...
-Аня, почему ты не ответишь что-нибудь?
-Потому что я уважаю старость, - бурчу.

Сама звоню организатору и спрашиваю: - А эти милые люди нам что-нибудь расскажут? Или, как обычно? - ходишь сам, как идиот, рассказываешь что-то из серии "это, дети, шкаф..." или "а это, значит, ковёр...", а в этих местах ни души? И только в католическом храме ты проводишь час.
-Мы там платим.
-Оно и видно.
-Мы бы и остальным платили за рассказы, но... вы бы достали телефоны раввина или имама, а?
-Боюсь, что я плохой добытчик, - развеселилась. - А если так, то я номер мечети наизусть знаю (он на одну цифру отличается от телефона моих родителей - отсюда куча казусов).
-О, по телефону всегда рады, но... приедешь и... никого.
-Это верно. Сколько раз ни приезжала... знакомая экскурсовод даже раз обрадовалась, когда дети какую-то ширму уронили. Надеялась, что на грохот кто-нибудь явится. Но нет.

У нас чудесный город: Большая улица, от неё отходит нелюбимая Саломатовская, которая Карла Либкнехта, где море машин, но в то же время на неё нанизаны мои пути в поликлинику, на рынок, мои пути в гости к Насте, по ней я ходила три года из Бэбилэнда, там же мечеть, там же "Омар Хаям", где мы праздновали летом Настин д.р., а уровнем выше я, обычно, забираюсь, чтобы забрать "Веледу" в "диких ягодах", что на Алесандра Невского или зайти в пекарню при ресторане "Старый Тифлис", а потом идти последние метры с бьющимся сердцем (гору крутая) и бумажным пакетом с тёплым хлебом.

А ещё у нас в школе были милые танцы. Открыла для себя повод для шуток и смеха... сидит Вайолет на сундучке (её сестра Тоня в детстве всегда сидела в углу комнаты на сундучке с DVD-дисками), отрывается от своего рукоделия - от пяльцев - и повышает голос: - Напоминаю: точки в танце нужны для того, чтобы смотреть на партнёра, а не по сторонам!
Смущаешься и тотчас же поворачиваешь голову к партнёру, а потом опять смотришь вперёд. Но я и тут забыла, что меня пригласил наш странный мальчик-немец, который всегда ходит без обуви, и что я танцую за даму, поэтому... ничтоже сумняшеся, значит, перешла к партнёру и обняла его за талию, что вызвало взрыв хохота со стороны соседей, ибо за даму я приняла Ромео, и обнаружила это раньше, чем повернулась к нему профилем, ибо дама показалась мне несколько крупнее, чем положено.

В каникулы репетиции проходят много душевнее, т.к. вообще приходят только энтузиасты. И хорошо. И славно.
Вчера я приняла кухню, и пожилой грузчик говорил: - Привезли вашу красавицу... ой, ящик хлопнул... это он хозяйку приветствует!..

А сегодня с мамой ездили в энергосбыт, а оттуда пробежались через звонкое от мороза кладбище... там стоят сухие метёлки и... лежат островки снега. И всё.

Да, мне сегодня выставили оценку за диплом... Нет, я лукавлю. Конечно, немного волновалась, что диплом завернут на тему "написано публицистическим стилем". Для литературного диплома то было бонусом, а сейчас я не была уверена, что из этого можно сделать плюс. Из ощутимого минуса. Нет нужды говорить, что я и двух слов не могу связать научным образом.
если в ответ на "сколько лет понадобилось, чтобы это написать?" Т.В. когда-то ответила: - "Это заняло всю жизнь Анны Андреевны", то здесь, на самом деле, ещё одна жизнь.
"...но забыть одну жизнь - человеку нужна, как минимум, еще одна жизнь. И я эту долю прожил"