двадцать семь градусов и второе мая...

Любимые места: и озеро с блином талого льда в своём окончании (озеро похоже на стрелу с наконечником), и яркие жёлтые лютики, и бледные цветы, и серебристая полынь, высохшая за зиму до призрачного состояния... а любимое - "остров Мёртвых", отражающийся в воде (холм, а на нём - кладбище), зелёная шкура леса с проседью голых и как бы седых берёз, клубящийся подлесок из каких-то невнятных кустов, завихряющихся в нежные облака апрельской дымки, красная прослойка колючего шиповника - красноватые ветки-щупальца, покрытые шипами... и юная медуница тоже похожа на какие-то инопланетные красно-фиолетовые кожаные щупальца, выпрастывающиеся вверх, становясь пушистыми, окроплёнными тёмно-фиолетовыми лепестками... и суперзелень, которую можно снять только, если припасть к земле в лучших традициях русско-народных сказок - практически ухом к земле.
И тишина. Густая и плотная тишина, наполняющая всё вокруг тяжёлой предпыльнобурьной угрозой.