Под катом будут и Пиренеи - никогда их не видела, но сразу догадалась, что это они - ниже, чем Альпы, меньше снега и... похожи они на усталых, ссутуленных и оседающих стариков.
"Через семь лет я увидел эти пики из окна самолета, вспомнил теткины колени и почувствовал, как снежный гребень обвалился в мое горло и не давал продохнуть: теперь я думаю, что впервые испытал приступ угрызений совести. Помню, как сосед-португалец постучал меня по плечу, чтобы я отодвинулся, и стал жадно смотреть вниз <...>:
– Onde a terra se acaba е о mar começa, – нараспев произнес он, с трудом отрываясь от окна.
– No entiendo, – я удрученно помотал головой.
– Здесь кончается земля и начинается море, – повторил он на испанском и добавил: Камоэш".
Лена Элтанг, Другие барабаны.
Это кофеенка наших завтраков в районе улицы Сао Бенту - тут трамвай вырывался с горки, чтобы опять взлететь на горку, делая лихой поворот, раз мы видели там (между резиденцией премьер-министра - пафосное здание с колоннами на фасаде, мраморные львы, охрана и т.д. и кофеенкой) девушку, которая шлёпала по рельсам, громыхая чемоданом, и я подумала, что она потенциальная кандидатка в самоубийцы, ибо здесь трамваи носятся как обезумевшие колесницы времён Македонского.
Дедушка каждое утро вертелся, махал руками, готовил кофе, убирал грязную посуду и швырял тут же в раковину, отгонял мух, оживлённо общался с соседями, с нами... не зная ни слова по-английски. Каждый раз, когда мы там завтракали за смешные маленькие деньги 3,95 евро (для сравнения в итальянском кафе позавтракать стоило бы 13-14 евро), то ёжились под взглядами местных, которые входили и тут же шумно начинали обсуждать - что стряслось? почему негде сесть? и раз какая-то бабушка села ко мне настолько вплотную, что я почувствовала запах старых духов, розового мыла и затхлой квартирки. Резко отодвинулась, пробормотав "дишкульпэ", но бабушка шелестела "эшта бьен, эшта бьен"...
Там, пожалуй, мы чувствовали себя на сто процентов погруженными в местную жизнь, невзирая на языковой барьер, который, в сущности, является условностью. Через дорогу, конечно, почта-телеграф, а напротив двери нашей гостиницы - книжный магазин. Старые книжные там на каждой остановке. Или современные книжные масс-маркеты. Фото, где семья с ружьём - это книги, которые я иногда смотрела в гостинице.
Думаю, что ясно и без комментария, но всё же: снимала через стекло, с задней площадки трамвайчика... но утром мы, конечно, шли просто вниз и вниз, т.к. с нашей горы идти было одно удовольствие. Иногда мы, забывшись, и поднимались вверх, вспоминая, что можно было сесть на трамвайчик и доехать до дверей гостиницы, но... уж больно мы вжились в эти горки, мощёные скользкими осколками зданий со времён Великого землетрясения.
Это Св. Терезинья, которая была у нас в гостинице.
А это - шкаф, где в гостинице, конечно, держали бельё. Белое, накрахмаленное, всё, как положено, но... шкафы приятные. Хоть двери и современные. Но это ощущение деревянных стен-перегородок и пыльных коридоров - откуда-то из детства. Видимо, какие-то русские санатории и дома отдыха. И лепнина на потолке. В нашей комнате она уходила за стенку, становилось понятно, что когда-то это была просторная зала, а нынче - комнатка. Рядом же была пафосная церковь? замок? госучреждением? цвета нежной клюквенной пастилы с белой каёмочкой, но на воротах был шлагбаум и проходная. Зато дальше - ограда парка. А через дорогу - киоск с лимонадом и кофе, где деревянные утки? лебеди? тянули шеи из начала двадцатого века. Или конца 19-го? - с них станется... и сама базилика Марии Безумной, которую смело - и в русскоязычном интернете - относят к самым красивым церквям Лишбоа.