В детстве я не очень понимала, что со мной происходит, списывала на больное горло, тонзиллит, всё-такое... ну, хорошо, ну, красиво, но за это мне нужно заплатить: прекрасно, холодно, пооблетевшее золото листьев и первый снег, а у меня горло словно пеплом забито доверху. Потом стала думать, что это предчувствие смерти, которая бывает только в октябре.
Когда меня дважды в жизни 17-го октября "скорая" привезла в кардиореанимацию, то я развенчала себе миф про снаряд, который якобы дважды в одну воронку не попадает. Ещё как попадает. А потом жизнь и смерть начали фигачить в любое время суток, месяца, года... но там это всегда было неожиданно. Только, пожалуй, в мае я пару раз себя поймала на этом ощущении - мир из жёлто-закатного для меня становится тусклым - как для раненного Фродо на Заветери. И я сама отправляюсь в мир теней - ещё чуть-чуть и чёрные тени, которые выглядывают через ограду, меня зазовут к себе.
С годами научилась ценить октябрь именно за это "одной ногой уже...", ибо память обостряется невероятно: никогда не забуду например 16-ое октября 96-ого года, когда наши с Галей (одноклассницей) мамы мыли в классе окна и заклеивали на зиму. В те времена их ведь ещё сложносочиннённым образом утепляли: рвали простыни на полосы, обмазывали хозяйственным мылом и залепляли щели (открою тайну: в холодный год я так поступала с балконом, т.к. он у меня деревянный остался, а топили один год почему-то вполсилы!).
Мы с Галей носились, орали и не помогали. Зато потом, когда шли на остановку, красные, взмыленные, довольные и дурные, я на секундочку остановилась на Российской, чтобы рассмотреть синицу на яблоневой ветке. И в тёмно-красных листьях эта синичка словно телеобъективом ко мне приближается в памяти и по сей день. А уж двадцать четыре года прошло.
И вряд ли я когда-нибудь забуду, что на мне было надето утром 17-го октября - от нижнего белья до розового махрового костюмчика и красной курточки, которую просто набросили поверх... ну, будем честны, одежду я запоминаю почти во все дни своей жизни! - это не высшая математика и не спряжения глаголов, - это я вполне могу запомнить.
А стоматологическое кресло в пустой палате и вовсе трудно забыть. Чего только в девяностые годы не случалось!
-Мы где сейчас?
-Мы в районе улицы Депутатской, - сказала мама. - Тут недалеко живут Дина и Таня (одноклассницы).
Мне от этой новости почему-то стало уютнее и спокойнее, и я начала заказывать, что мне нужно привезти из дома.
-Мы какое-то время тут останемся, - сказала мама, опираясь на спинку железной кровати.
Остались мы на двадцать восемь дней, и я не знала, что с тех пор часто буду оставаться в подобных местах именно на двадцать восемь дней. Иногда - короче.
Зато школа в такие годы сокращалась на полгода, и я с тех пор себя узнаю во всех своих учениках, которые посещают учебные заведения именно таким образом и... какие-то они все интроверты-домоседы. В смысле, что не испытывают печали по этому поводу.
Зато сейчас я очень полюбила в школу ходить, т.к. если оттуда убрать всё неприятное - там очень и очень хорошо. Учителю вообще проще - не нужно уже ходить на нелюбимые предметы, есть нелюбимую кашу, поддерживать отношения с нелюбимыми людьми... нет, разумеется, я не святая и не всех своих детей так уж люблю, но драться с ними уже точно нет необходимости. Во взрослом мире можно просто немножко друг друга не замечать и... всё как-то проще и скучнее.
Иногда я думаю: может, это именно для того? Чтобы каждый день и час октября впечатывались в мою память просто намертво?.. вплоть до того: в котором часу это случилось? и осенние листья, и сосулька на Олхе в руках Лучшего Друга (наутро умерла бабушка), и золото, играющее в концах её кос, и покачивающаяся чашка на вывеске "Старой квартиры" на проспекте Карла Маркса, и огромный ньюфаундленд, который идёт по нынче несуществующей аллее среди спиленных тополей... и его хозяйка в красной куртке. И те осени, где я непременно их снова и снова встречала, и раз Галя их удачно сфотографировала, и всё-всё-всё! - всё это огромное, яркое, такое болезненно отчётливое, то, что я никогда не забуду, поэтому не очень важно, что не увижу - это просто всё и всегда со мной. И всегда будет:
