Моей старинной неподружке пароксизмальной тахикардии сегодня стукнуло одиннадцать лет. "Поздравляю себя с уцелением! - тьфу-тьфу!"
Одиннадцать лет назад я пришла в себя в палате реанимации и первое, что увидела было... зубоврачебное списанное кресло, которое поставили возле стены. Первая мысль была: - Это не рай!
Штор там, конечно, не было, и вечернее солнце заливало комнату (с белым потолком и стенами), зубоврачебное кресло пылало в этом закатном солнце, а я лежала и пыталась понять, сколько времени прошло, где я, что будет дальше...
а потом появилась порхающая медсестра, которая чирикнула:
-Деточка! Мы тебе сейчас поставим новую капельницу, и у меня есть иголка с бабочкой, здорово, правда?
не успела я возразить, как мне воткнули хорошенький шприц с пластиковыми "крылышками", и я опять провалилась куда-то.
Утром мама вышла, чтобы принести поднос с завтраком, а я осталась одна... тут я обнаружила, что ночью привезли мальчика-наркомана, и теперь в палату пришла тетенька из милиции, чтобы составить протокол. Тетенька - как теперь понимаю - была вылитая Амбридж, она задавала какие-то жуткие вопросы, страшно кричала и впивалась в этого мальчика мертвой хваткой. Помню, что у меня не было ни минуты сомнений, что тетенька, оставив мальчика, скоро кинется на меня, а я даже не смогу убежать, потому что опутана этими дурацкими трубками.
Одно хорошо: скучной мою жизнь назвать нельзя.