Вечен ли ветра пронзительный вой,
бесконечен неба стремительный бег,
мрачен лес в ожиданьи дождя
холодным ноябрем.
Он выходит к черным кругам,
ворон кружит над его головой,
иссиня-черные перья обоих
иссечены дождем...
-потом всё резко помрачнело и я начала дирижировать от локтя - пошел снег и начался ветер. Для пущей убедительности происходящего я забралась на качелю и с удовольствием стала качаться, щедро осыпаемая крупой полуснега-полуграда.
-Небеса любят меня, оу е! - отсмеялась я, спрыгнула с качели и... снег прекратился.
Потом я была у своего врача и пока я там себе лежала распластанная на диванчике в ординаторской, а врач продавливала мне грудную клетку, а я скрипела и радовалась, что пусть уж лучше физическая боль, чем когда "мне кто-то в сердце забивает гвозди", - вплыла врач и прошелестела мимо.
-Здравствуйте, Тамара Евгеньевна!
-прозвучало, и я тут же вспомнила имя, скосила глаз и убедилась, что это та самая врач, которая дежурила в реанимации, когда привезли меня.
И ведь я даже не помнила имени и не узнала бы лица, но произнесенное - стало явным. Когда она вышла, повернулась:
- А я знаю Тамару Евгеньевну - я у нее лечилась.
Спустя какое-то время - опять шуршание халата, и я подняла глаза.
Моя врач: - Ваша пациентка лежит.
-Фамилию скажи!
называю.
-Не помню. старая стала...
я: - Конечно, это было двенадцать лет назад.
-Сейчас-то в порядке?
-Почти.
-Ну, значит, не зря тогда.
-после этого все мои переживания кажутся глупостями, работа спорится и думаешь: если кто-то до сих пор работает в детской городской больнице и вытаскивает маленьких самоубийц, наркоманов и просто неудачниц и неудачников с того света - всё не зря.