-Лежит, не ест, не пьёт, не говорит, только спит.
-Горло болит? Это от недосказанности... вот у меня тоже болит.
Майя: - Ну, так начинай уже говорить! Я слушаю.
Меня такая трактовка не устраивает, т.к. в этом случае горло будет болеть до самой моей смерти.
Составляю списочек в розовой тетрадочке: что и кому я скажу в день Страшного Суда. М.б. буду обзываться такими словами, как "дурак" и "дура", а м.б. буду даже материться *мечтает*... и посуду бить *совсем размечталась*... никогда такого не делала, но всегда хотелось. Захотелось ещё в детском саду, я точно помню.
Обещаний я своих не выполню - я всё ещё болею; хочу кого-нибудь укусить от беспомощности своей - мне принесли пудинг и тут же унесли. У меня великая сила воли, но совсем нет сил, а ведь война-то ещё не кончилась, - говорю я себе и слабо дрыгаю одной ногой под одеялом - я хорошо понимаю, что чувствуют закалённые войны, когда их в первый день боя вышибают копьём из седла - глупо, обидно, фатально и... лежишь себе, как дурак.
P.S. А ещё я похожа на белого молочного поросёнка. Мне казалось, что на войну я уходила каким-то более благородным животным (главное, что более длинноногим и большеглазым!).