втеку в такую жизнь
и даже обрету акцент.
я думаю, что так
взрослеет любой дурак,
когда фингалы на лице...
(Таня Зыкина)
Лето - это такое время, когда совершенно не хочется писать про работу. Даже мне. Ну и что с того, что ребёнок опять в меня по утру чем-то запустил, а я была в вечно нетрезвом состоянии, т.к. раньше четырёх лечь не могу. Правда, ребёнок вопит и "фрог!", когда та выпрыгивает из носка, и "батэфлай!", когда видит бабочку, садящуюся на зонтик... да многие другие слова. А я до упаду качаюсь на качелях в вымершем июльском дворе; но всё это неизбывно напоминает немецкий июль, день в котором начинался в шесть, а раньше часу моя весёлая семейка не ложилась - поэтому я тогда пребывала в пограничном состоянии между жизнью и смертью, варёном из-за жары и вялого старого сердца, раздвоенном из-за того, что говорила по-английски, мне отвечали по-немецки и называли "энглиш лэди". По-немецки я говорила только с пятилетней девочкой-испанкой Катариной, с которой познакомилась в садике - уровень у нас был примерно одинаковый, поэтому говорили много и легко.
Ещё помню грузинского мальчика Тариэля, у которого на меня срабатывал рефлекс: он пел либо "полюшко-поле", либо "я с комариком" - при этом он становился лиричным и не огрызался на меня по-немецки. Русская девочка Лиза ни слова уже не знала по-русски, зато казашка Маша слушала меня одним ухом и периодически встревала с дельными (и совсем бездельными советами).
У меня тогда ещё не было фотоаппарата, поэтому фотографии бумажные - их сделала немецкая мама, а потом прислала мне альбом, и я сегодня просто сканировала и решила приоткрыть завесу и помочь будущим биографам, что ли:).
Поэтому буду превращать жж в фотоальбом воспоминаний, - этакий облегченный и максимально упрощённый вариант для читателя и писателя.
А тут Виола, которую я звала Лягушкой в Шляпе - мысленно, разумеется. И даже её любила, когда она не ревела, а женщины в той семье были просто специалистки по плачу. Через неделю уже сдалась и заревела я. Этот мой сольный номер наблюдала немецкая муттер, одобрительно кивала, а потом внезапно спросила:
-Пудинг хочешь?
-Хочу! - мгновенно перестала выть я.
Потом я поглощала пудинги, дохлюпывая носом, но вполне примирённая с жизнью; с тех пор утешаюсь так всякий раз, не успев заплакать. И детей утешаю. Будем все толстые и красивые, думаю.






Ну и без прогулки в прошлый век я обойтись, конечно, не могу. Тут на днях Ярославна показала мне свой егэ-сертификат, и я подумала, что даже мой школьный аттестат уже просто в стиле ретро, не только я...
