И вот начались те ночи, которых я боялась - когда сидишь и тупо смотришь на белый лист, потом начинаешь писать и получаются такие скупые тезисы, что самой стыдно. Не умею писать конспекты на русском языке, ибо это отравленные моменты - все унижения, связанные с образованием, вся неуверенность, иллюзорность, своя собственная неполноценность и ущербность. Мне всё время кажется, что женщина-проверяющая заглядывает через плечо, и я не могу писать. В детстве я недоумевала: что такое страх белого листа? - с годами он появился, но слава Богу, что только в очень узкоспециализированной области. И почти физическое отвращение, которое так свойственно обычным людям при слове "методика. планирование. работать учителем" и тоска, тоска, тоска, тоска.... такая тоска, как в школе, где есть вздыбившийся линолеум, запах еды и туалета, толстые от слоёв масляной краски парты, лампы дневного света - запах земного: бедность и какой-то канцелярский застой, который никому не нравится.
Потом я просто вспоминаю мудрого Макса Фрая, который говорил: - "Это не наука, это так... искусство. И то чем я занимаюсь - упаси Господи! - не литература, так искусство..." - а если "так" - то ладно - пускай.

Помню, как мои однокурсницы собрались и спорили до хрипоты - ставить оценку в одну клеточку или в две - дебаты в думе меркнут на фоне тех оживлённых споров. Лучше бы о том, как повысить грамотность говорили (всё впустую, но хоть как-то не так абсурдно). Хотя... им легче, конечно. И хорошо, что для них всё как-то... устроено. Мои литературные работы частенько бросают на парту со словами "слабенько так...", а работы, которые переписаны из предисловий к учебникам - "отлично", и это я твёрдо знаю, что только так это и может быть, потому что "всё для людей" и... слава Богу:).

И, м.б., ближе всех мне всё-таки Сологуб, за болезнью которого я слежу и сверяю свои симптомы - "он не хотел быть добрым, а хотел быть демоничным", но всё надеюсь, что меня как-то пощадит и не коснётся - я ведь всё-таки женщина, а нам полегче, мы как-то погибче и попроще - опять же есть, за что держаться: и туфельки серебряные, в которых палубу мыть, и два платья, которые "орудия производства", и сундучок с шалями, и платочек кружевной - вцепиться и не отдавать.

А по-английски писать проще - во-первых, меня не учили, во-вторых, не учитель, а в-третьих... никто не прочитает и не поймёт никогда. Иллюзия другого языка. Так любовные письма писали когда-то по-французски.