I take a look at my life and realise there's none left...
(с)
Сидя в коридоре и перечитывая свой какой-то вариант доклада, притопывала ботинком, отбивая привычный рэп (да, я тайный пожиратель картошки-фри, фильмов про гангстеров и ребёнок Гарлема), вдруг поняла, что... мне хочется плакать. Не помню, когда я последний раз это делала... понимаю, что в институте - только система российского образования способна довести меня до слёз - ничто более. к сожалению.
Нет, правда... в конце-концов, мы с ними просто похожи - вот и всё. Мы в одной лодке, мы должны перетерпеть друг друга, если уж не полюбить.
И в кафедру я зашла уже с Фёдором Кузьмичом, который невидимым бледным изваянием сел позади.
-А я знаю, что вы были в Иркутске, - миролюбиво сказала я ему сегодня. - Жаль, что ничего-то я не нашла по этому поводу... кроме одной-единственной книжечки с автографом.
Сологуб, устало щурясь, снял очки, протёр их белоснежным носовым платком:
-Анна Андреевна, вы предлагаете мне писать на заборах "Здесь был Федя - привет Ане"? - простите, но до вашего уровня понимания я, пожалуй, не снизойду.
Понуро опустила голову.
Мой научный руководитель - редкой души человек. Она сегодня сорок минут сидела со мной (а в этом мире никто никому ничего не должен - тем более мне-е-е), правила мой текст - проверяла каждое слово и... переделывала моё косноязычное бланманже.
-Зачем здесь это слово? - яркий, непредсказуемый, неоднозначный... это же не реклама.
-Это пиар-акция.
-Анти...пиар. Давай сначала.
-Главным героем моего...
-Почему не предметом?
я, поднимая со стола воображаемый куб: - Сологуб, конечно, предмет, но...
Фёдор Кузьмич издаёт какой-то скрип за моей спиной.
-Тогда вычеркнем уж и твои "цели".
-Да, оставим снайперские замашки, - покорно соглашаюсь я.
-И опять это "мы" - всё мы, да мы... можно избежать.
-А я старалась, чтобы всем понравилось, - оправдываюсь.
Зато я впервые за долгие годы проявила слабый интерес к учёбе вообще и спросила то, что меня давно занимало, но не у кого было спросить: я теперь знаю, чем отличается "течение от направления" и "сюжет от фабулы" (да, я деревенщина, чур, ногами не пинать).
Потом я рассказала ещё одну байку про Кузмина - девица эксцентрическая затем в институт и ходит: придёт - расскажет анекдот про декадента и свалит на месяц.
В конце я так разошлась, что читала:
- Я склонна относить Сологуба к так называемым "постромантикам", которые стоят на границе эпохи вехой, закрывая один период, открывая другой...
-Мы, - поправляет научный руководитель.
-Вас-то я зачем буду в это дело втягивать? - проявила сострадание я. - Вы, может быть, со мной и не согласны...
(это я решила заодно это выяснить - а то как-то недосуг раньше было спросить)
-Так полагается.
А теперь поймите: мы с Сологубом друг друга стоим - ведь мы кого-угодно на тот свет отправим.
-Может, я вообще с вами останусь, - говорю ему, когда выходим на крыльцо и хмуро идём по улице, стиснув руки в перчатках.
-Отчего же? - у него на лбу залегает глубокая складка, он сухо жуёт губами.
-Мы с Вами друг друга едва терпим - методы друг друга не принимаем, но хотя бы друг друга год знаем.
-За неимением худшего, так сказать? - язвит.
-Для меня вы более реальны, чем те, кто вокруг, - я пожала плечами. - Всё надеюсь, что перестанете за мной ходить, ан нет... видимо, я связана с историей литературы крепче, чем на первый взгляд.
И как бы я хотела спросить вас: - Вы согласны с Жирмунским насчёт "предромантиков"? - но главное... согласны ли вы со мной по-поводу "пост"? - если бы я брала интервью у Сологуба - спросила бы непременно.
-А кофточку лучше коричневую, - сострадательно добавляет Сологуб. - Вы правы.
Слабо улыбаюсь: утром я громко объявляла: конференция через три дня, а я только знаю, какую кофточку надену, а доклад у меня не написан.
-О, Аня! - тихо стонали все вокруг (кроме моих родителей, - они со мной ко всему привыкли).
а вот... Фёдор Кузьмич, оказывается, одобряет.