-Нет, бедная учительница.
-Что одно и то же! - подводит итог.
-О! - какой запах, - принюхиваюсь на улице.
-Это табак! - со знанием дела отзывается Филибер.
-Да, я поняла, но гадаю: вишнёвый? шоколадный?
-Один из двух, я даже знаю сорт...
-Вкусные?
-Не... я не смог... лучше, чтобы кто-нибудь другой...
-Его ещё надо заставить, - грустно сказала я.
Ели мы чесночные баклажаны. Выходим на улицу и начинаем ржать:
-Господи, теперь будем на всех дышать!
Филибер, с юмором: - Ну, поскольку целоваться в планы на вечер не входит...
-А почему считается, что это самый неприятный запах? - тут же задалась я праздным вопросом.
-Не знаю... мне вообще нравится.
-Да, я всегда думаю, что хуже всего какой-нибудь творог, кефир...
-Молоко с котлетой, - морщится Филибер.
-Ты со знанием дела говоришь? - пристала я.
-Можно подумать, что я говорю с таким специалистом...
-Да, хоть от запаха чеснока господь меня избавил, - с удовольствием подтверждаю. - Последний, с кем я целовалась, был Петя (или Вася), когда я училась в первом классе, и чесноком от него не пахло! Тем более, что он всё равно лихо промахнулся, поэтому попал мне в ухо.
-Аня, что ж у тебя так всё как-то... учительски, что ли?
-Монашеским известен поведеньем! - поднимаю я пальчик, вспоминая Фамусова.
Русская литература кого-угодно введёт в аскезу и проказу (кроме моих детей, ясное дело, но им и не надо - это всё-таки для избранных, сами понимаете).

А под катом прогулка по бульварам Ижуцка:

-Запиши в ЖЖ, - советует. - Слово "бульвар" выдели курсивом.
А это у Филибера домашнее задание такое было в институте - дескать, пойдите, дети, сфоткайте бульвар наш (единственный, кажется) и задумайтесь, как его можно модернизировать.
По-моему, тут проще всё снести, - не очень оптимистично подумала я, но вслух озвучивать не стала.









