теперь же я достаточно трезва, чтобы не волноваться попусту и глупо было бы не носить любимое клетчатое платье; но знаю точно - 17-ое и 18-ое октября таят в себе угрозу, а посещения кардиолога по осени - приводят в реанимацию.
В юности мы не боимся ничего - и правильно делаем. С 17-го октября 96-го года я ловко избегала врачей, снимая приступы днём, утром, вечером, между школой и магазином, между школой и походом в гости, между походом к ролевикам и действиями спектакля, который всегда доигрывала, снимая приступ, когда не на сцене, между автобусами, между уроками, между экзаменами, между немецкими улицами и автобусами, между трамваями и походами (последних, правда, благоразумно избегаю).
Ранее я бы твёрдо сказала, что когда-нибудь умру 17-го октября, позже бы посмеялась, а сейчас думаю, что самонадеянно полагать, что дважды в одну воронку снаряд, мол, не попадает - ещё как!..
Неделя началась бурно - я опоздала к детям на урок - впервые позорно его проспав, потом говорила со старшими детьми, на фоне которых я просто мать Тереза, но отнюдь не она, и господин Шт. сказал, что я не права - и должна быть своим детям родной матерью, а я торгуюсь с ними - кто и что из них заслуживает.
-Вы - как моя мама! - хмыкнула я.
-Она совершенно права.
-Да, знаю. - Только мои сверстники тоже правы, когда говорят: - но у твоей мамы есть мудрость и ты!
-Это не зависит от возраста, - сказал господин Шт., - и печально посмотрел на меня - пойму ли я когда-нибудь? Это должно быть и тогда, когда вам будет сорок, а вашей маме, к примеру, сорок пять...
В глубине души я засомневалась - захочу ли я когда-нибудь быть кому-то родной матерью? - т.к. не способна ни к состраданию ни к утешению при любых обстоятельствах ни в малейшей степени.
И, возможно, мне действительно не хватает мудрости и терпимости.
В эти дни я много вяжу, шью и размышляю... скажем, о погоде. Больничный мне выписали такой, чтобы я уж точно поправилась, и эта остановка во времени и пространстве располагаем к молчаливому ожиданию снега в предчувствие холодного предзимья (имеется в виду, что стылого - с мёрзлой землёй и отнюдь не октябрьским холодом, когда в права вступает армия пухлых пуховиков).
Вяжу и молчу, предварительно прочитав всё, что можно прочитать по-поводу абляции (все стыдливо пишут в скобках о том, что можно смягчить и сказать "аблация", но... согласитесь, я не из стыдливых, когда дело касается родного языка!). Так вот - мне не внушает доверия ни этот корень - как ни корень тех вещей, о которых идёт речь, так и не корень в этом слове... Как и те десять процентов исходов, о которых статистика повествует крайне скупо. И киваю на отзывы и "вопросы-ответы" врачей: "в любом случае - решать вам". Нет, не настолько я сильна духом.
У меня побывали родительницы из 3-го класса, и я почувствовала себя маленькой-маленькой девочкой, как когда-то, когда ты болеешь, а тебе приносят кипы писем, рисунков, фрукты и подарки.
Чувствую себя "жертвой приношения", как когда-то говорила моя учительница, навещая меня в больнице.
Читаю детские письма (трёхкратное ура миссис Эплби! - как здорово, когда дети умеют писать!), понимаю, как ужасно соскучилась и очень хочу провести последнюю неделю перед каникулами так, как и задумывала, но, может быть, с какими-то новшествами - как Пеппи с запоздалым Рождеством - но я ещё всё успею, ведь время тыкв ещё не миновало.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →