Это я рискнула и взяла сироп "памкин спайс" - никакой тыквы я там не почувствовала, но почувствовала корицу и перец, а это, согласитесь, не хуже.
Мы играли в "Холодную гору". Шли по улице и заунывно пели под общий плеер - "Ай уиш ай уи-и-иш май лав уилл дай..." - только сейчас осознала, что в этой милой заунывной песне времён конфедератов и янки скрыт какой-то очень уж невесёлый смысл. Зато там можно делать подпевку и шарманку...
Я всё также влюблена в свою воображаемую родину с кафелем в туалете под голубой плющ, с медными кранами, неудобными узкими раковинами и дивными объявлениями из серии "иглы от шприцев не спускать".
-Во сколько лёг? - интересуюсь.
-В семь утра решил, что смысла нет, потому что из дома выходить в восемь. Но зато всё убрал, испёк пирог... сама понимаешь.
-Понимаю, - киваю. - Мы с тобой сегодня довели себя до такого состояния, что даже "Гамлет" не нужен. Ни Шекспир, ни сидр, ни прочие веселящие средства. И на старости лет мы таки пустились во все тяжкие - пьём кофе ночью.
Мы смотрели Боба Марли, болтали ногами под реггей и обсуждали немолодого Пола Маккартни.
Моя мама бы обязательно ввернула в этом месте: - Люди всегда лучше, когда немного поизносятся, - цитируя Лену Элтанг.
И я по-прежнему влюблена в лучи преломляющегося света, в каких-то чужих (это главное) людей. Вот, например, милый мальчик в зелёной шляпе и накладной бороде... милый дяденька в кожаном плаще, с милой, козлиной, простите, интеллигентной бородой, лысый и с серьгой в ухе (нет, это был не БГ, но очень похож), какого-то дядечку, который привёл пятилетнего ребёнка в паб; я люблю высокие стулья, поцарапанную столешницу и отнюдь не стерильность, люблю стены, исписанные маркером, и весенний холод.
И в то же время I had nightmare I live in a little town - меня преследует кошмар, что я живу в маленьком городке, where little dreams were broken and words were seldom spoken...
Чтобы описать то, как надо играть в "Холодную гору", в "Гарри Поттера и крестражи" в "I will survive", первую мировую войну, двадцать первую... играть в красное и чёрное, в чёрное и белое, в белое и красное - нужно просто вспомнить самую сильную сцену английского кинематографа:
